Новости Важное Поддержите нас Контакты Реклама на сайте

| 08.12.2011 08:39

Выбор за закрытыми дверями. Рассказ наблюдателя из Химок


4 декабря, утром, до открытия избирательных участков к зданию на улице Калинина, дом 4, подошли трое: член Территориальной избирательной комиссии (ТИК) от КПРФ с правом совещательного голоса, наблюдатель от КПРФ, и корреспондент газеты «Подмосковная правда».

В потемках нас встретила закрытая дверь с надписью «Вход через ЦДШИ». Изнутри фойе было загорожено передвижными щитами, и в полумраке коридоров сновали какие-то фигуры. Честно пройдя в вестибюль Школы Искусств, мы услышали, что входов в ТИК здесь нет. Возвращаемся. Пришлось долго и терпеливо давить на кнопку. Видимо, в какой-то момент те, кто сидел и торопливо ходил внутри, устали слушать звонок, и после небольших препирательств нас пустили внутрь. Как оказалось, комиссия уже вовсю работала, но тут… перед нами демонстративно закрыли тяжелую дверь с кодовым замком, оставив ждать в коридоре. Табличка возле двери гласила: «Территориальная избирательная комиссия г. Химки». Чуть ниже висело объявление: «Не входить, идет заседание!».

Естественно, работать через стену комиссия не может, да и видеокамера корреспондента газеты не оборудована (к счастью) рентгеном – потому мы стали стучать в дверь, чтобы пройти внутрь и заняться работой. Но не тут-то было: как оказалось, в помещении, где собрались остальные члены ТИК, «мало воздуха». Ну, понимаете, не хватает его людям. Душно. Потому и сидят с закрытой дверью, не пуская никого. Проблема ли это? Конечно, нет: по простой человеческой (следовательно, не химкинской администраторской) логике дверь можно открыть, и все будут довольны: в кабинет хлынет свежий воздух, спасая комиссию от мучительной душноты, а пресса и наблюдатели могут спокойно и никому не мешая осветить то, как хорошо и как законно проходит работа. Но, как оказалось, логика у Химкинской ТИК своя, а закон им и вовсе не писан – дверь демонстративно закрыли перед нашими носами, предложив наблюдать за тем, какая она, эта дверь, красивая и большая.

Ну, вы же понимаете – не место наблюдателям и СМИ там, где вершится таинство выборов. Зато вполне место работникам химкинской администрации. Последние к комисии и к выборам не имели никакого отношения, что не мешало им то и дело входить за дверь с кодовым замком. Гласность и открытось – вы же понимаете.

Так и остались мы в коридоре, предоставленные самим себе, да двоим работникам безопасности. Надо сказать, что на эту пару блюстителей порядка мы действовали, как красная (КПРФ все-таки) тряпка на быков: стоило только отойти куда-либо – за нами возмущенно топали вслед. Стоило направить куда-нибудь камеру – и тут же начинались крики и скандалы. Скандалили все: члены ТИК, уверенные, что «не хочу» дает им полное право запрещать съемку; охрана, совершенно уверенная, что пресса тут не может снимать никогда и ничего; но более всех – те самые работники администрации, которые, завидев объектив, устраивали достойные мыльных опер истерики.

Чуть позже, уже днем, проходивший мимо полный темноволосый мужчина в костюме, злобно окинув нас взглядом, посетовал стоявшему рядом полицейскому, что-де мы слишком «стойкие» и посоветовал подбросить нам наркотики и задержать. Не громко, но вовсеуслышание посоветовал – после чего сбежал за ширму, скрываясь от объектива.

Почему человека может раздражать видеосъемка? Либо он очень застенчив, либо делает что-то такое, за что дают не премии, а сроки. Лично я ни разу не видел, чтобы химкинский чиновник стеснялся – но за всех говорить не могу. Выводы делайте сами.

Мы с наблюдателем, сидя на стульях возле той самой запертой двери, писали жалобы, а корреспондент не расставался с камерой. Периодически охранник с насупленным видом гасил свет, и все фойе погружалось в темноту. Открывались двери на улицу, и какие-то люди принимались гурьбой топать на ступенькам. Журналист с чисто профессиональным интересом пытался снять на камеру суету, происходившую за заслонявшими лестницы щитами на колесиках, а охранник со свойственным его профессии выражением на лице катал щиты по полу точно перед камерой.

Сценка, поистине достойная комедии, но давай будем серьезным, дорогой читатель – выборы ведь! Судьба всей нашей огромной страны и нашего милого города решается за дверью с кодовым замком, ездит в бумажных свертках и, наверное, лежит где-то заготовленными стопками. Но не будем забегать вперед…

Время приблизолось к полудню. К нашей уютной компании коридорных работников присоединился член комисси от КПРФ с правом решающего голоса. Утром его направили в Шереметьево, и теперь, убедившись, что так все готово и все в порядке, он прибыл на место работы. И прошел за запертую дверь. Вскоре послышались дикие крики (голос, кстати, был один и принадлежал он председателю ТИК, человеку с несвойственной фамилией Тихенко). Люди забегали в комнатку за замком еще активнее, стали кричать на репортера с камерой еще громче, а вскоре члена комиссии манерно выставили за дверь, поставив ему столик «для работы» в противоположном крыле здания. Как оказалось, причиной стало то, что он, представитель компартии, остановил в аэропорту два самолета.

Как именно невысокий и вполне безобидный член избиркома умудрился остановить технику так, как не приходилось и в Химкинском лесу с экскаваторами, – загадка. Но – вот он столик, вот он охранник, который уже не выключает свет и не бегает с ширмой на колесиках, а уже мужественно, грудью заслоняет помещение комиссии от ее работников.

Продолжились написание жалоб, вновь палец охранника ложился на выключатель, и приходилось заканчивать строчку, светя себе мобильным телефоном. Вскоре приехал кандидат в депутаты Перфилов. Вошел в коридор… и, как бы это выразиться, увиденному слегка удивился. После чего незамедлительно пошел за заветную дверь с кодовым замком.

Вновь зазвучали громкие крики, забегали люди, и примерно через полчаса здание уже наводнила полиция и прокуратура. Человек с несвойственной фамилией Тихенко враз забыл, что его категорически нельзя снимать, и аж под две камеры ненавистных представителей КПРФ вещал что ему, председателю ТИК, зловещий кандидат угрожал смертью! После чего немедленно вернулся за дверь, теперь уже изгнав всех «посторонних» под предлогом необходимости дать показания прокурору. А чтобы давать показания было проще – оставил почти всех, кто был в помещении изначально.

Чем они там занимались – ведомо одной прокуратуре, но в зал между тем прибыло химкинское ТВ, печально известное своей независимостью. Поблескивая очками, репортер с микрофоном готовился вещать, а оператор принялся старательно снимать обстановку коридора. «Смотрите! - возвестил я проходившей мимо секретарю ТИК, - происходит видосъемка!». «Но он же зарегистрированное СМИ,» - умильным тоном проворковала девушка, делая большие глаза. «А он?» - сказал я с таким же невинным тоном, показывая на репортера из «Подмосковной правды». «Ну вы же все понимаете…» - совсем уже сладком голосом протянула она, исчезая за закрытой дверью. «Снимай, снимай их!» - командовал оператору человек с микрофоном. «А что снимать?» - думаю я. Ну, люди. Ну, сидят. Ну, пишут. А ведь этот репортаж, наверное, будут смотреть все – и химчане, и губернатор, и, может быть, даже Он, собственной персоной… Поразмыслив, я поднялся и подошел к объективу вплотную. Химкинское ТВ слишком официозно и уныло, чтобы позволить ему оставаться таковым и дальше. Встав под неусыпное стеклянное око, я бодро и весело передал привет Президенту России. Сразу и лично. Сделав это, прошел мимо ошарашенного репортера и стал искать еще кого-нибудь, кто хотел бы передать на ТВ свои приветы. Желающих не нашлось. Жаль, очень жаль…

Вскоре химкинское ТВ, поухмылявшись, удалилось, и вновь все пошло, как прежде: выключения света, суета за ширмами, группы людей со свертками в руках, ходившие в комнатку за дверью и обратно…

Поступали сводки с фронтов: пришлось писать жалобу на удаленного с участка члена избиркома Наумову. Зоркая женщина заметила, как председатель все той же участковой комиссии молча опустил в урну стопку неких листов. Естественно, тут же подняла тревогу. Председатель, однако, пришел в ярость и стал кричать о клевете на его добрую и непорочную персону. Голосовал, дескать. Имеет право. А предупредить о том, что именно голосует, а не вбрасывает чужие бюллетени, забыл – с каждым может случиться.

Чуть погодя с помощью прибывших представителей «Яблока», также вооруженных камерой, удалось заставить-таки Комиссию принять жалобы и отдать копии с отметками о получении. Лучше поздно, чем никогда, не правда ли?

В коридоре дома 4 по улице Калинина мы провели все утро, весь день, а затем и весь оставшийся вечер. За это время я успел съездить на троллейбусе в участковую избирательную комиссию (УИК) и проголосовать. Попутно обнаружил рядом с УИК, в нескольких десятках метров от входа, огромнейший придорожный щит с плакатом «Единая Россия». Вернушись обратно, застал своих коллег ровно там же, где и оставил – в коридоре. Услышал, что охрана помещения снова устраивала «темную», и в кромешном мраке вереницы фигур снова бегали с пакетами и свертками.

Подтянулся наблюдатель от Справедливой России.

Время начало переваливать за полночь, но в ТИКе сохранялась все та же суета и ожидание. Работники ТИКа входили и выходили, вновь появлялись сотрудники администрации, все так же раздражавшиеся съемкой.

Примерно после полуночи в ТИК прибыла разношерстная группа молодых людей приблизительного одного возраста – человек двадцать. Все они совершенно без препятствий и недовольства охраны прошли в здание, затем также организованно поднялись по ступенькам вверх, куда нас, опять же, не пустили.

Больше я их в тот и последующий день не видел.

Около двух часов ночи пришло сообщение – свершилось! Первая машина с комиссией, мешками бюллетеней и протоколами едет к нам. Вся ТИК переместилась на этаж выше, в просторный зал, соединенный проходами с ЦДШИ, в вестибюль которой прибывали люди. Под звуки металлоискателей прошел работник полиции с автоматом на плече, за ним – три женщины. Вместе с ними в ТИК прибыли опломбированные брезентовые мешки с бюллетенями.

Комиссия, оставив вещи в гардеробе, прошла в по лестницам, коридорам и закоулкам между кабинетами в зал, где протоколы были скопированы, данные – внесены маркером в сводную таблицу на стене, а мешки с бюллетенями – отправлены на хранение. Вся процедура заняла порядка сорока минут. В сводной таблице появились первые сведения: десятки или сотни с небольшим голосов за «другие партии», и 1157 – за «партию власти». Позже поступавшие из УИК-ов данные разделились на две категории: участки, где голоса распределялись приблизительно поровну (характерно, что многие УИК-и зафиксировали победу КПРФ), и участки, где на 50-200 голосов за «других» приходилось 700, 900, а то и тысяча за «единственно верную».
Поток комиссий хлынул в кабинеты и залы. ТИК работал в огромной спешке. Началась настоящая суматоха: протоколы дописывались прямо на месте, в кинозале ЦДШИ комиссии с полицией и мешками бюллетеней смотрели безостановочно показываемые хрестоматийные советские комедии, к которым каким-то образом затесался фильм «Адмирал».

За окном вновь стало светло.

Звонит телефон. Рассказывают, что в одну из «горячих точек» Химок – на Парковую улицу – приехали рабочие с твердым намерением снести детскую площадку. А в чем проблема, действительно? Выборы закончились, следующие – только весной. Можно снова не скрывать своих чувств к электорату. До марта все все позабудут, да?

Кинозал забивался народом и мешками. Начались перебранки на тему «чья сейчас очередь?». А попутно продолжали поступать сообщения из УИКов. Совсем неподалеку – порядка 30 минут пешком – располагался участок №3001. Нехороший участок, как сказал бы классик. Там, видно, тоже прописалась нечистая сила, и чертовщина начала твориться с ночи. По всем результатам оказалось, что побеждают коммунисты. Сразу же, как это выяснилось, в УИК «внезапно» начал гаснуть свет. Категорически отказались заполнять увеличенную форму протокола. Наотрез отказались выдавать копии протоколов на руки наблюдателям. Приезжало вездесущее Химкинское ТВ и прокуратура. Пропала связь с наблюдателем. В итоге документы от них поступили около 18:00. Незадолго до этого ураганом пронесся по залу все тот же председатель, громогласно заявляя, что-де сроки все вышли, и протоколы нужно срочно через компьюетр вносить в ГАС. Прежде всего. До всех прочих процедур. Что и начали делать в еще большей спешки…

5 декабря, ближе к полуночи, мы снова сидели в коридоре на прежнем месте. Комиссия заседала. Представители КПРФ и ЛДПР отказались подписывать протоколы, сославшись на множество нарушений в ходе выборов. Было составлено особое мнение, где отражен тот факт, что протоколы УИКов «исправлялись» прямо в ТИК, а заносимые в ГАС цифры имели вообще мало общего с реальностью.


Эпилог

Характерно, что копии итоговых протоколов нам в тот день (точнее – в ту ночь) так и не выдали. Не выдали и копии протоколов УИКов, заставляя людей вновь часами ждать в коридорах. Администрация г.о. Химки не опубликовала итогов голосований, но уже пришли сведения, что в эти два дня, прошедшие с выборов, произошли неожиданные «перестановки», и лидировавшие вслед за ЕдРом партии неожиданно получили всего несколько мест в Совете депутатов, а большинство с «медведями» внезапно раделила тащившаяся в хвосте ЛДПР. Впрочем, когда я пишу эти строки, это пока еще слухи – протокол по выборам в Совет депутатов Химок остается тайной, покрытой мраком, а сводная таблица по выборам в него в зале, где обрабатывали протоколы, не висела в принципе – якобы у ТИК сломалась печатающая такие «портянки» машина.
Представители партий безуспешно пытаются добыть копии документов, а Евгения Чирикова в далеком Брюсселе убеждает Европарламент не принимать разолюцию по выборам. Кстати сказать, обо всех своих приключениях в ТИК я держал ее в курсе…

Напоследок хотелось бы сказать: выборы – это та самая единственная процедура, в результате которой любая власть может законным методом устанавливаться в любой уважающей себя стране. По закону эта процедура должна быть гласной, открытой и настолько прозрачной, насколько это возможно в принципе.

Символом же выборов в Химках (возможно, и по всей многострадальной) стала та самая закрытая дверь с кодовым замком – куда не пускают «чужих», но беспрепятственно ходят «свои», и не важно, имеют ли они право там находиться.

Это далеко не игра в наперстки – ведь даже наперсточник старается хотя бы делать вид, что все происходит на ваших глазах. Здесь же он берет просто берет ваши деньги, уходит за дверь, запирая ее на ключ, и дает честное, честное слово сообщить вам потом, под каким наперстком оказался шарик.

Но если нынешние органы госвласти хотят, чтобы мы относились к ним именно так – это их право. Они в каком-то смысле тоже проголосовали. Причем, как и многие в стране, не столько за или против какие-то партии, сколько против выборов вообще.

Член ТИК г. Химки с правом совещательного голоса от КПРФ Дмитриев А.В.

Комментарии

08.12.2011 - 14:13 |

Единая Россия сфальсифицировала выборы! теперь она незаконно приставляет в своём лице власть! Власть совершившая подлог выборов является не законной и должна уйти в отставку в виде всех представителей Единой России! В данный момент подавлявшему большинству членов Единой России можно инкриминировать статью насильственного удержания власти! Статья 278. Насильственный захват власти или насильственное удержание власти
[Уголовный кодекс РФ] [Глава 29] [Статья 278]
Действия, направленные на насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции Российской Федерации, а равно направленные на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, -
наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет

08.12.2011 - 04:02 | Галина

Получается, что даже если будут честные результаты в территориальных комиссиях, то в администрации нарисуют какие нужно власти результаты. Получается тупик. Закон о выборах не изменишь, т.к. везде во власти единоросы. Значит революция.

08.12.2011 - 03:27 | АМ

Читайте:
http://cifidiol.livejournal.com/1600.html
http://shipilev.livejournal.com/95401.html#cutid1